Трагедия
рейтинг: +8+x

… Я проснулся в ванне с довольно холодной водой. Своим правым ухом я услышал, как стул поскрипывал из-за того, что кто-то по соседству присаживался, а потом снова вставал. После этих нервных действий тёмный силуэт зашёл в мою ванную комнату, он быстрым движением схватил мыло, простыню, а после, поднёс к моему телу уже намыленную часть губки. Я не обращал внимание на столь странный образ и его подачки, решив продолжить ковырять голубую плитку, параллельно спокойно продолжая слушать его:
— Можно в конце концов стать бесчувственным овощем, совершенно потерять и очернить свою душу и перестать реагировать на слёзы, кровь и кишки — как вот те мясники на одном из уровней, а может даже хирурги в больницах, а как же те самые чернокожие стражи?
— Я всё еще не могу понять, почему некоторые адепты не способны отказаться от этой братоубийственной войны? В моём представлении это просто невозможно… С самого моего юношества вы, учитель, учили меня проводить ритуалы на животных, но одновременно быть жалостливым к ним. Этому же учили меня ваши проклятые книги, но, знаете… Меня всё это портит, я начинаю привыкать к запаху крови, кишок и других субстанций. Я начинаю чувствовать, что и в свободные дни от работы я становлюсь менее чувствительным, менее отзывчивым… Но к самому факту того, что вы сейчас мне говорите, привыкнуть никак не могу. Мой скудный от войны разум все ещё отказывался понимать и доносить то, что в ядре своём является совершенным безумством. Десятки тысяч братьев собираются в разных частях этого измерения и все они, до единого, стараются придать своим действиям хоть какой-то смысл, слушай, все мы повсеместно убиваем друг друга и совершенно все чувствуют эту боль одинаково, все адепты страдают, — что же это такое, это ли не безумие?
Тёмный адепт повернул свою голову в мою сторону, он вновь попытался вглядеться в мою душу, по прежнему пытаясь найти ответ в моих светлых глазах.
— Это цена силы, — весело сказал я, плескаясь.
— И я даже не знаю правды. — проговорил он пытаясь коснуться моего тела вновь, но только дотронувшись до него, он отшатнулся назад. — Хм… Знаешь, да, я начинаю понимать, кажется что я боюсь сойти с ума, верно… Просто сойти с ума. Я не могу понять всю мою последовательность действий. Если бы кто-нибудь, ну хоть кто-то направил меня на путь истинный… Ну, слушай ты меня! Ты же один из самых старых последователей, ну расскажи мне, к чему эти убийства, пытки, ссоры?
— Убирайся к Бафоме́ту! — шутливо промолвил я.
— Вновь ты о том же. Ну абсолютно никто не в силах мне помочь. Это же безумство. Я начинаю терять нить нормальности, я перестаю понимать, что можно, а что нельзя, ну…
Ты же меня не поймёшь, если прямо сейчас я аккуратно, как бы лаская, возьму тебя за горло, а после стисну покрепче пальцы и, наконец, задушу, что же мне за это будет, великая сила, которую получают за убийство себе подобных? Ну, что же будет? Ответь мне!
— Ха-ха, ну, что же ты за бред говоришь, друг мой, это делается не так.
Адепт потёр свои ледяные руки, я отчётливо заметил как он тихо улыбнулся, решив после недолгой паузы продолжить:
— Когда ты был вне дома, прямо там, на поле боя, мне приходили в голову разные странные мысли: взять ритуальный нож, да и убить всех здесь, всех до единого. Ну не подумай ничего плохого, это всё лишь мысли.
— Я на это надеюсь, — улыбнулся я, плескаясь.
— Отныне я боюсь всего острого и довольно блестящего: я явственно вижу, что если возьму этот нож, то точно кого-нибудь порежу. Ты сам подумай, зачем не резать, если он для этого и предназначен?
— Хм… А по поводу ножа, ты даже прав. Но какой же ты всё-таки необычный! Ну, слушай, пусти-ка ещё горячего эликсира, мне от него становится вдвое здоровее.
Адепт напротив:
— Знаешь, я даже начал боятся наших молебных комнат, ведь там собирается очень много народа, а вдруг в один момент, кто-то что-нибудь взорвёт? В некоторые моменты я начинаю истерично вздрагивать, а вдруг уже начался тот сон о резне… Бафомет тебя побери, ты знаешь… Даже когда кто-то говорит наедине. Мне кажется, что они вот-вот бросятся на друг друга, грызя при этом глотки. Ну и слушай, — аккуратно он наклонился к моему ослабшему уху, — я слышал из третьих уст, что смертность между нами повысилась, все говорят о новых странных убийствах. Слушай, ты же мне приходишься ближайшим человеком. У нас, адептов тёмного Бафомета, один разум, знаешь, некая ноосфера. Мне кажется она начинает гнить изнутри. Я наверное обязан сойти с ума, ну, понимаешь теперь? Я обязан сойти с ума из-за этого давления… Хм. Да, уже пошёл 9-ый час, тебе уже пора идти.
— Ну что же ты? Дай ещё поплескаться, совсем минуточку.
Я наверное не передам вам ту радость, с которой я сидел в этой обыкновенной ванне. Я словно очутился в моём прежнем, совсем малом теле и выслушивал какой-то гомон здорового человека, хотя я и не вдумывался в слова вообще, видя абсолютно всё знакомым. Мои глаза наблюдали за простым, я бы даже сказал обыкновенным — железным краном и каменными стенами со знакомыми рунами. Слушай… Я, наверное, снова возьмусь за изучение этих, как их там?… Ах, точно, людей, да, верно, как я мог совершенно о них позабыть? Я буду смотреть за их обычными шагами на пути к неведомому успеху. Думаю буду наблюдать за этим до тех пор, пока не вырву им ноги, дабы они не уходили слишком далеко. А может я возьмусь за свою старую книжку? Ох, кто знает, кто знает, у меня так много дел!
— Э-ге-гей! — вскрикнул я, расплёскивая весь эликсир по комнате.
— Ч…что ты делаешь? — Проговорил адепт довольно нервно.
— Мне так весело что я наконец дома, давно я тут не был, брат мой.
Адепт улыбнулся мне как совсем маленькому ребёнку, хотя я и был старше его на лет 5. Совершенно внезапно я заткнулся, задумавшись о всём что окружало меня.
— Может мне сбежать? — Испуганно протараторил он, съёжившись всем телом. — Каждый божий день я боюсь смотреть в сводки новостей от приспешников, вдруг меня выберут на великую кормёжку? Что же со мной будет там, во рту всематери… Меня не станет? Или я возвышусь? Эти тяжёлые мысли и страдания, смешанные с ужасом, лишают меня любого психологического фундамента, знаешь, я как бумажная лодочка, которая вот-вот растает в воде из-за своей слабости. Я каждый тёмный день вижу сон, как я падаю в какую-то тёмную пучину, а ведь мне снишься и ты, мы оба находимся на крае пропасти безумия. Я точно когда-нибудь упаду в неё, а ты, видимо ещё совсем не скоро, с тобой всё хорошо, вон, смотри какой ты весёлый! Хотя, это наверное из-за того что тебе нельзя читать и заниматься ритуалами, — ты уже позабыл те ужасы.
— Знаешь, брат, а хрен с ними, пусть скрывают от меня что хотят… И вообще, моё тело начало свербить, пора выходить с ванны, — совершенно спокойным голосом проговорил я. Мой брат позвал прислугу в виде бледных чёрных людей и они, уже вдвоём, подняли меня. После этого действа я пил очень вкусное вино, оно было сделано нашими добрыми соседями. Жаль, что они уже давно уехали…
Но после началось самое интересное, меня отвели за мой рабочий стол.
До войны между адептами я занимался организацией всего, что тут есть. Теперь же, на небольшом расстоянии от меня, лежала небольшая горка разноцветных книжек. Знаете, я даже не смогу передать ту радость, с которою я садился за свой трухлявый стульчик, предвкушая, как я начну читать, но пока что я лишь гладил те книжки. Знаете, моё лицо, наверное, было очень комичным. Но я просто не мог не радоваться этим шрифтам, обложкам, предвкушению того кровавого сюжета, ритуалов. В этом всём так много смысла!
— Всё, сполна насладился, хе-хе, пора работать! — серьёзно сказал я.
Я взял перо, а после обмакнул его в красноватую жидкость… Но… моя рука… она стала двигаться беспорядочно, я не мог вывести ни одну руну. Моё перо двигалось совершенно безобразно, обрываясь после каждой линии. Моя рука вычерчивала совершенно непонятные, крючковатые, шершавые руны. Знаете, я даже не до конца всё осознавал, мой разум пылал в мыслительной деятельности, а после, я оледенел. Уже не моя рука прыгала по этой бумаге. Вся эта десятка пальцев прыгала совершенно не связно, бултыхалась по воздуху, как будто они были еще там, на войне, и именно они вместо меня видели всё то, что было там. Мне казалось, что они всё ещё слышали и трогали то, что мне виделось только в беспокойных снах по сей день. Я аккуратно, как бы не напугать их следил за тем, как они выводили неопределённые символы.
Было совершенно тихо.
— Но знаете… В этом нет ничего страшного — это ничего. Я буду говорить другому человеку, чтоб он писал. Припоминаю поэта Мильтона, он был совершенно слеп, когда писал свой «Возвращенный рай». Я же способен мыслить, это великое благо дала нам наша мать, все мы, до единого, породились от неё. Это то самое единственное, что мне необходимо!
Ну а теперь я занялся тем, что придумывал заумный стишок об авторе людей — Мильтоне… Но… Слова мои путались, они почти выпадали из своих мест, как будто они не подходили ни к чему… Когда я заканчивал стих, я уже забывал о его начале… В один момент мне стало очень стыдно за себя, чего это я вздумал? Сочиняю какие-то стишки об Мильтоне, кто это вообще такой? — мысль выскользнула из моих пальцев.
— "Возвращенный рай", "Возвращенный рай", — тараторил я, так и не понимая, что же эти слова для меня значат.
В один момент меня осенило: я стал забывать всё, что только-только зарождалось в моих мыслях. Уже подавно я позабыл то, зачем начал вспоминать какие-то странные лица. Я начал терять свои слова даже в простом разговоре, а иногда точно зная это слово, никак не понимал его значение. Мне встрял в голову теперешний мой день. Он был каким-то странным, коротким, обрубленным, прямо как мои две качающееся ножки.
Мне вспомнился мой брат — адепт, я уже хотел позвать его… Но я забыл как его зовут… Я крепко удивился из-за того, что меня это не испугало. Я совсем тихо прошептал:
— Брат! Брат, помоги!
Мой совершенно необычный и слабый крик замер в воздухе. В воздухе воцарилась тишина. Все эти последователи боялись неосторожным шажком помешать моей призрачной и не существующей работе в своём кабинете. Для меня было слишком тихо, я слышал своё учащённое сердцебиение… Они считали что я над чем-то работаю, как-будто мой кабинет был кабинетом учёного. "Эх, заботятся они обо мне!" — резко подумал я, совершенно умилившись.
После недолгого умиления я вновь впал в свои бурные, но довольно неразборчивые мысли.


— Знаете, сегодня мне сообщили, что надо будет идти на "похороны" одного из наших адептов. Он был в той же атакующей части верховных адептов, что и я. Жаль, что он был убит в бою. Его посттравматическое стрессовое расстройство на войне ухудшилось, его крики в один момент могли выдать нашу позицию. Мне пришлось сделать то, что я обязан был сделать, я прощусь с ним сегодня. Мне очень жаль, я не хотел, но… Так надо было…


… Мой покалеченный, безногий и безумный брат умер прошлой ночью. Но знаете, это большая удача… Он же был совершенно сломлен. Убив множество своих собратьев, он потерял последний миллиметр своего чистого разума. С момента в ванной, он сидел в своем кабинете более 3-х недель. Он отказывался от еды, почти не спал; мы пытались его усыпить, но совершенно безуспешно. Он писал и писал, писал и писал. Мой брат совершенно лишился сна. Мы усыпили его лишь раза 2 и то благодаря сильному приему наркотика. Только потом было всё хуже. Наркоз производил на него плохое влияние, он с новым рвением приступал писать и коверкать непонятные руны и знаки. Мы по его просьбе закрывали все окна и двери, зашторивали всё, чтобы создалась иллюзия ночи. Хм… И знаете… Он в некоторой степени был счастливым. У него было лицо великого и радостного человека. Через несколько дней изоляции он сильно исхудал. Когда я ему в очередной раз пытался приносить еду, его кожа показалась мне совершенно бледной, я видел лишь малые кости, которые выпирали из всего его исхудавшего тельца. На последнюю неделю он полностью покрылся сединой. Он начинал свою работу писателем еще молодым, но безногим мужчиной, а закончил стариком. В один из дней я заметил, что он сломал своё перо, при помощи которого он писал. Мой брат не остановился, он продолжал елозить уже сломанной частью пера по бумаге, он совершенно не замечал этого. В это мгновение его нельзя было трогать. В один из дней я попытался обратить его внимание на это, но после он начинал плакать, смеяться, и всё вместе взятое. К счастью не всё было так плохо… В некоторые дни он откидывался на спинку кресла и беседовал со мною. Жаль, что он всегда задавал одни и те же вопросы: "кто это ты такой? Как тебя зовут? Дружище, а давно ли ты стал последователем Бафомета?!"
Может, он и понимал, что с ним творится, но он совершенно отказывался воспринимать это. Он всегда опровергал то, что он совершенно потерял память. После столь непродолжительных диалогов он впадал в писанину, продолжая писать то, что не поймёт никто на этом свете.
— Да… Друг… Вы меня вряд ли поймёте, да и все вы не поймёте, но знаете… Это поймут позже, на закате времён. — очень складно и гордо про своё творчество говорил мой брат.
Об ужасной войне он не вспоминал ни разу, не вспомнил он и обо мне. Знаете, он полностью погрузился в призрачный труд. Часто я пытался отвлечь его хоть чуть от работы, ходил между комнатами, проводил рукою между глаз, но, ему было совершенно побоку. Когда была ночь, он продолжал писать, к нему боялись подходить даже наши стражи, только я приносил ему еду в эти моменты. В один из дней я прозрел: я решил отдать ему вместо сломанного пера обычный карандаш, но к сожалению, я увидел лишь размазанные линии, не вязавшиеся ни с чем, что он мог написать мне или нашим адептам.
Он покинул наш мир поздней ночью. Я очень хорошо знал его характер, он был очень жалостлив к своим же адептам… Я прекрасно понимал, что он может окончить свою жизнь безумцем: он давно мечтал приехать домой, продолжить чертить руны, заниматься наблюдательством, надзором. Но я прослеживал что-то неладное с того момента, как увидел его первое письмо с войны. Знаете, пишу за него это всё я, и не уверен вовсе в том, что точно передаю всё то, что он думал на тот момент… Вообще всё, что я писал о войне до этого, являлось лишь повторением его текстов, хоть они и были очень сбивчивыми и непоследовательными в первые недели его пребывания там.

Я его любил, а кончина его до сих пор лежит на мне тяжёлым грузом… К той же непонятной верёвке вокруг моей шеи прибавилась ещё одна. Многие из наших последователей уже покинули нашу общину, война приближается к нам. Всех чернокожих стражей они забрали с собой, я остался совершенно один. Знаете, я стал понимать, кто я… Я обычная муха, которая была заперта в замкнутом пространстве. Я ударяюсь об прозрачную плёнку, странную преграду, я не могу покинуть это место. Я чувствую всею своею душою, что здесь я останусь до конца своих времён. Но я наврал вам, теперь мы оба остались здесь… Война, она всё ещё нависала над нашим имением. Некоторые проклятия так и пролетали около нашего здания, я прекрасно знал, что рано или поздно они настигнут моего тела. Знаете, я стал заниматься необычной деятельностью, стал давать образы этой войне: вчера я подумал, что война это иссохший козёл, в другой день мне показалось, что это и вовсе огромная тень, которая нависала над всем миром. Эта тень управляет всеми нами, словно мы марионетки.
Но теперь мне кажется, что утечки мыслей у моего разума являются единственной нормальной вещью, я не боюсь стать в один момент сумасшедшим… Но это ожидание, это незыблемо неуклонное приближение ножа… Оно начинает раздаваться невыносимой болью, которая терзается моей тяжёлою мыслью… Моё сердце уже оледенело, оно перестало чувствовать. Вчера в комнате я увидел мёртвого стража, он повесился. Сегодня решил, что выйду на улицу и крикну:
— Прекратите войну или я вас всех…
Но что говорить далее? Все слова, которые лезли мне в голову, казались лишь ложью. Разве можно переубедить этих жаждущих сил адептов об отмене войны? Может мне умолять их? Хах, ну и дурак я, ведь каждый день кто-нибудь из адептов говорит и умоляет их… Но разве это помогло остановить эту владычицу смертей?! Последняя мысль грузно упала на низ моего черепа. Может мне стоит себя убить? Да, верно, убить себя! Но я вовремя одумался. Разве моя, жалкая жизнь принесёт им горечь и жалость, разве они прекратят войну ради меня?! Нет, о нет…
О… Был бы здесь сам Бафомет! Весь ужас, который живёт в нём, я бы переселил в их души. Может я бы стал спасителем? Я этого совсем не знаю, не знаю…



Я решил что завтра я точно сойду с ума, в этом я уверен.



А дальше был сон или реальность, судите же вы сами. Я окончательно потерялся во всём, что я мог помыслить ранее.

Я проснулся на улице, прямо в луже крови. Вся улица была темна как ночь, на ней не было привычных мне фонарей и дорожек. Встав с лужи, наверное, я бы побежал далее, не замечая своё поместье. Я крайне долго колебался — тот ли дом? Он ли мой? Может это и не он вовсе?! Я потрепал свои карманы, пытаясь найти свой ключ для открытия двери. Но спустя пару похлопываний по карманам, этот самый ключ так и не был найден. Мне очень сильно повезло, ключ упал прямо у моих ног. Странно, но мои босые ноги были полностью покрыты кровью. Я прошёл к моему дому и наконец щёлкнул замком, это эхо щелчка оглушило меня, оно пронеслось по всем улицам, доходя до самого начала улицы. Я испугался громкого звука.

В конце концов я спрятался в своём подвале, прямо под домом. Но, знаете, скоро мне стало слишком жутко, капанье воды из под потолка сводило меня с ума. Я стал аккуратно выбираться из моего убежища. В совершенной тьме подвала я дотрагивался до ручки двери. Таким образом я перепроверял дверь около 20-ти раз перед тем как покинуть её, я очень боялся того, что ждёт меня там, на улице.
"Я…я…я буду ждать тут, ведь так намного лучше? Так? Ведь так?!" — кричал я на кого-то.
В ванне всё еще был эликсир, я промыл им всё своё лицо. Не удержавшись, я взглянул на своё отражение в зеркале и увидел какого-то домовёнка: взъерошенные волосы, тёмные от недосыпа глаза, синяки и раны непонятно из-за чего. Я попытался принять тот факт, что это был не я. Дабы развеять тёмные мысли, я зажёг свою лампу — но зря я это сделал. Как только я взглянул в пучину тьмы, я увидел красное от крови лицо. Оно было настолько страшным, что я поспешно бросил лампу на пол. Кажется, что моё светило окончательно разбилось.
"А зачем теперь лампа?! Она мне и вовсе не нужна, я и так вижу всё ясно!"
Мне стало крайне весело, я в припрыжку побежал до кухни. По пути в неё я взглянул направо, в комнату поодаль, где всё еще висел посиневший друг — Повесившийся страж. Промчав сквозь тёмную массивную фигуру я оказался на кухне. Я ел… Зачем я ел?! Для кого я фаршировал себя этой едой?! К сожалению, по какой-то причине я не переставал есть, я наполнил себя до краёв.

На следующий восход тишина испугала меня. Я попытался выбить забитую досками форточку, она выходила прямо на двор города адептов. Вначале, вероятно, мне вновь показалось, что я ничего не слышу. И никакого шёпота не было вовсе. Но через несколько секунд я явстенно услышал гомон, это шли чёрные стражи. Звук тяжёлых шагов становился всё громче. Мне наскучил этот вид, я посмотрел на небо, прямо на звёзды. Но их там уже не было. Там горели ярко-красные облака. И знаете?! Всё было окрашено в красный цвет, мне казалось, что абсолютно всё в крови. То белое здание, тот маленький алтарь вдалеке, да даже моя рубашка была покрыта яркой кровью.
Я явственно увидел фигуру, которая шла совсем близко возле моего дома. Я окликнул её:
— Э-э-э-й, э-э-э-й, иди сюда, милый.
Но… Я услышал яркий выстрел, он прошмыгнул прямо около моего уха, я испугался и полностью закрыл окно железным листом, который валялся по правую руку.
"О…они…они уже тут, тут!" — вскрикнул я и начал искать, где же мне спрятаться. Я стал обходить все комнаты до единой, кроме комнаты моего больного, уже умершего брата… Я прекрасно осознавал то, что сейчас он сидит за своими книгами и вновь пишет о том, что не поймут многие. Но знаете, мне кажется, что я начинаю понимать…
В один из кругов по дому мне показалось, что совсем в паре шагов от меня позади ходили какие-то лица. Они дышали мне прямиком в затылок, но мне не было страшно, я осознавал, что это мои любимые, но уже почившие люди.
— Ах, это вы?! Друзья мои, вы пришли сюда, дабы показать мне путь?
Они не ответили мне.
Продолжив свой путь после вопроса они вновь направились за мною. От страха приближавшихся войск по моему телу понёсся пот. Смахивая его, я приметил свою необычайно огромную температуру тела.
"Думаю, пришло время встретиться вновь, брат мой." — после этих слов я направился в запертую и зашторенную комнату своего умершего брата.
На этот раз он был серьёзнее, он, опустив свой взор, все ещё писал свой труд. Жаль, что я не видел его полностью, только благодаря малой щёлке я видел красный луч, который падал ему прямиком на левую сторону посидевшей и облысевшей головы. Я не стал отвлекать его. Сев на диван напротив, я принялся ждать неизбежного. В комнате брата было совершенно тихо, только из-за комнат напротив я услыхал грохот, с которым открывались все двери. Они были уже близко. Красный цвет за окном стал ярче, теперь я вижу его голову полностью.


Это был я. Это я сидел за тем столом? Да, это был я. Моя голова… Мои волосы… Мои непослушные пальцы…
— Бр… — не успев закончить слово я остановился.
Мой клон напротив был совершенно нем. Позади меня треснула половица. Видимо, они хотели выбивать и эту дверь. Хорошо, что я закрыл её на ключ.
Он приказал мне открыть окно.
Подойдя к окну совершенно аккуратно, как бы не свалиться в сам ад, я дёрнул шторы.
— Ах, вот же он, так вот, чего я ждал.
Мой клон также встал из-за стула. Солнце приближалось к нам, моё лицо горело. Под солнцем, прямо на поле перед домом, валялась арава трупов. Все до единого были повернуты к нам лицом.
— А их стало больше, не правда ли? — промолвил я.
— Тебе это кажется из-за болезни…
— Нет, это правда, посмотри на их лица. Они кричат, все кричат, все до единого!
Количество трупов стало увеличиваться на глазах, они затмили всё солнце.
— Им уже не хватает того поля, они скоро прорвутся в дом.
— Они уже здесь, оглянись.
Они поднимались из половиц, ломая их и пробираясь сквозь словно цветы через асфальт.
— Ах-ха-ха-ха, они же везде. Может мне пора идти с ними?!
— Но я ли вышел за своё окно? Может это был и вовсе не я, а мой клон…
… Перед нашим падением мы увидели единственный образ того, кого я ждал всё это время. Это был…

Бафомет


24 апреля 1933 г.
Закулисье.


Читайте также

Ошибка 410 Ошибка 410+23(+23/-0)
От Artesa4, Создано 15 May 2021 01:19
Теги:канон-раскол-квз рассказ рекомендуемое русский

Ошибка 410 Ошибка 410
От Artesa4, Создано 15 May 2021 01:19
Рейтинг:+23(+23/-0)
Теги:канон-раскол-квз рассказ рекомендуемое русский

Воспоминание о Вильяме Воспоминание о Вильяме+11(+11/-0)
От Artesa4, Создано 03 Nov 2021 10:51
Теги:канон-раскол-квз рассказ русский

Воспоминание о Вильяме Воспоминание о Вильяме
От Artesa4, Создано 03 Nov 2021 10:51
Рейтинг:+11(+11/-0)
Теги:канон-раскол-квз рассказ русский

Мизантропия Мизантропия+16(+16/-0)
От (user deleted), Создано 04 Jun 2023 08:08
Теги:загадочный русский сложность-выживания-нестандартная уровень

Мизантропия Мизантропия
От (user deleted), Создано 04 Jun 2023 08:08
Рейтинг:+16(+16/-0)
Теги:загадочный русский сложность-выживания-нестандартная уровень

Что это такое?

Данный Блок рекомендует читателю другие популярные статьи Русского хаба с похожими с этой страницей тегами. Для большей информации перейдите на страницу компонента.
Пока не указано иное, содержимое этой страницы распространяется по лицензии Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 License